25 февраля Аарон Бушнелл поджег себя у ворот израильского посольства в Вашингтоне в качестве акции протеста против продолжающегося геноцида палестинцев в Газе. Враждебно настроенные критики попытались отмахнуться от акции Аарона, представив ее как результат психического заболевания. Напротив, выбор Аарона являлся политической акцией, обусловленной его анархическими убеждениями.

Как Аарон рассказал своим товарищам в одной группе взаимопомощи в Сан-Антонио, он родился в очень консервативном христианском анклаве белых американцев в Кейп-Коде. Ему было 18, когда был избран Трамп. Он вступил в ВВС США в 2019 году. В то же время он пришел к анархическим убеждениям, занимаясь самообразованием.

В феврале 2023 года Аарон подготовил документ с целью помочь группе взаимопомощи стать более сплоченной. Как рассказал один участник группы, «Аарон пытался формализовать и развить некоторые методы нашей организации и считал, что глубокие и открытые дискуссии были важным первым шагом для развития долгосрочного доверия. Он создал список вопросов для нашей разношерстной группы леваков, чтобы мы начали разговаривать друг с другом.  

В своих же ответах на эти вопросы Аарон говорил:

«Я анархист, что означает, что я за отмену всех структур иерархической власти, в особенности капитализма и государства… Я вижу работу, которую мы осуществляем, как сопротивление в классовой борьбе, ее ведет класс капиталистов с остальным человечеством. Это также определяет подход, через который я желаю организоваться, так как я верю, что любая иерархическая структура власти обречена воспроизводить классовую динамику и угнетение. Соответственно, я хочу участвовать в эгалитарных формах организации, которые производят горизонтальные структуры власти, основанные на взаимопомощи и солидарности, которые способны освободить людей…»

Я за принятие решений на основе консенсуса вместо «демократического»  управления на основе голосований.

В том же документе Аарон объясняет, почему он был приверженцем взаимопомощи и солидарности с бездомными:

«Меня всегда возмущала реальность бездомности, даже тогда когда я рос в консервативной общине. Я пришёл к пониманию важности политики солидарности, и я вижу борьбу с бездомностью как главный фронт классовой борьбы, которая должна вестись ради всех нас. Я смотрю на помощь моим бездомным соседям как на моральное обязательство, вопрос социальной справедливости и вопрос “хорошей политики”. Если я сегодня не буду поддерживать тех, кто более маргинализирован, чем я, то кто будет поддерживать меня завтра?  

Я рассматриваю принудительную бездомность как социальный провал и преступление против человечности. Я верю в то, что никто не заслуживает быть лишенным основных человеческих потребностей. Я считаю, что бездомность как недобровольное состояние должна быть отменена».       В следующих трех рассказах друзья Аарона делятся воспоминаниями о том, кем он был и как на них повлиял.

Если вы хотите сделать что-то в память об Аароне, одним из вариантов будет пожертвование в Palestine Children’s Relief Fund, который он упомянул в своем завещании.

---

“Аарон будет жить вечно”

Лупе

Аарон будет жить вечно. Я это знаю, потому что все, кто знал Аарона, несут его частичку в своем сердце, и все, кто были свидетелями его самопожертвования, будут помнить о нем. Аарон ценил жизнь. Он знал, что, отдавая свою, он мог дать палестинцам шанс сохранить их жизни. Аарон навсегда изменял тех, с кем общался. Ты знаешь это, потому что  остаток своей жизни ты будешь бороться с мыслью, чем бы ты пожертвовал для освобождения других.    

Мой друг сказал, что куда бы Аарон ни ходил, он сажал деревья. Я представляю эти семена, посаженные в наших сердцах и душах. Они прорастут и превратятся в огромные, сильные деревья с глубокими корнями. Они будут способны выдержать многие сражения, которые предстоят нам в будущем на этой пылающей планете.  Они будут стоять, как Аарон, пока смогут, но до этого их семена прорастут в сердцах наших любимых и так же превратятся в деревья. Они будут продолжать борьбу, пока не родится лучший мир, который, как был уверен Аарон, мы заслуживаем.

---

«Он был из тех, в ком мы действительно нуждались»

Т. Беар

Кажется, что многие видели в Аароне только военного. Леваки в сети и либеральные медиа быстро отдалились от его слов и действий, и, напротив, выбрали судить его на основе пуританских идеалов, таких же плохих, как те, из которых он пытался выйти всю свою взрослую жизнь.

Я пишу, зная, что это прочтут товарищи. Я хочу сказать что-то глубокое, что могло бы заставить нас задуматься, почему у нас тенденция так потребительски относиться к другим, но я не думаю, что у меня это легко получится. Напротив, я надеюсь, что вы будете вместе со мной искать ответы на сложные вопросы.

После долгих лет взаимодействия с анархистами он пришел к радикальным идеям. 25-летний действующий пилот, с которым я провел два года, который раскрыл мне глаза на окружающие нас цепи задолго до его решения уйти из этого мира. Аарон так влиял на каждого, с кем знакомился. Он развивал отношения на основе глубокого доверия и понимания. И он первым выражал неудовольствие за язвительный ответ на важный вопрос. Он никогда не оставлял без внимания то, что  потенциально могло навредить. Больше любого, кого я знаю, он олицетворял анархический дух, «то самое глубокое чувство, нацеленное на благо всех, на свободу и справедливость для всех, на солидарность и любовь между людьми».¹

Он был человеком, который реально нужен нам здесь. Я призываю вас помнить слова и действия Аарона в следующий раз, когда вы будете уничтожать и сравнивать с землей чей-то жизненный опыт. Я советую вам подумать над вашими отношениями и как вы можете уменьшить власть и принуждение в них. Я советую вам построить глубокие, очень глубокие связи с вашими товарищами.  Почитайте их. Не стоит их терять.

---

«Не забывайте его послание»

Мун

Я обращаюсь к вам как друг и товарищ Аарона, но я хочу сначала отметить его последнее послание миру про  израильский геноцид палестинцев в Газе. Ежедневный ужас, который причиняют оккупационные силы палестинцам - немыслимый и морально предосудительный, но нормализированный в нашем обществе, нашим правительством и всеми остальными империалистическими государствами. Мы должны признать, что оккупации Израиля должен быть положен конец, и все в Палестине должны быть свободны, жить на своей земле и процветать без угрозы колонизации.  

Сам Аарон был принципиальным, человеком сильного духа. Он остро осознавал иерархические отношения благодаря своему детскому опыту и всегда сопротивлялся потенциальным иерархиям в нашей повседневной деятельности. Он был непоколебим, и я очень уважал это. Он очень многому меня научил тому, как формировать свою позицию. И тому, что это очень важно, так как определяет наши действия.  

В свете самопожертвования Аарона я хотела бы обратить внимание на тот риск, с которым мы все сталкиваемся, находясь в самом сердце империи: риск самоуспокоения. Мы действуем на улицах, нас игнорируют, и мы становимся самодовольными, и ещё больше соучаствуем в колониальных практиках. Давайте не забывать что мы здесь также живем в колониальном обществе, и мы тоже соучаствуем в геноциде наших колонизированных соседей – коренных народов и черных. Нам надо организоваться для долгосрочного построения сообщества, долгосрочного и устойчивого радикального действия. Цель построения социальных институтов - чтобы больше никто и никогда не чувствовал необходимости пожертвовать собой таким образом.

Я люблю Аарона. Он был моим другом и товарищем, и я очень по нему скучаю. Не забывайте его послание.

---

«Мой друг Аарон»

E

Мой друг Аарон был добрым, сострадательным и принципиальным, иногда настолько, что это даже раздражало. И он был невероятно рефлексирующим, был готов меняться, чтобы удовлетворить мои потребности в наших отношениях. Он был одним из моих лучших и верных друзей.

Я его очень любила.  У меня есть несколько сожалений по поводу наших отношений с ним. Я была постоянно уязвима и открыта, на что он отвечал добротой. Я говорила обо всем, что чувствовала, о нём. Я стремилась проводить с ним как можно больше времени, и очень благодарна ему за это. Чего я больше всего боюсь в данный момент, так это того, что наши отношения, наша дружба, очень глубокая любовь, которую я испытывала к нему, все маленькие интимные моменты, cмех, факты о нем, всё это – я боюсь быть единственной обладательницей этого знания. Я не хочу, чтобы оно исчезло, не хочу, чтобы оно было только у меня и в моей  ненадежной памяти. Я просто хочу, чтобы люди знали, что я любила его.

Секта

Я хочу предоставить контекст жизни Аарона. Он поделился этим со мной по секрету, но я чувствую, что было бы нормально поделиться со всеми сейчас, когда его не стало, и я хочу помочь вам понять этот контекст. Пресса тоже связалась с людьми из его прошлого, так что это всё равно выплывет, и я считаю, что было бы лучше узнать об этом от товарища. 

Аарон вырос в секте. В христианской секте и в самозванном монастыре, который назывался Сообщество Христа. Как это обычно и бывает в сектах, Аарон был постоянно занят с самого раннего возраста неоплачиваемой работой, участвуя в интенсивных тренировках для выступлений в  художественных программах, организованных общиной, или участвуя в богослужениях. Это глубоко его травмировало, отчасти потому, что он должен был соблюдать этот порядок, одновременно борясь со своей нейроотличностью, которая мешала ему хорошо выполнять эти задачи. Он был вынужден научиться маскироваться с самого раннего возраста и чувствовал, что у него украли детство.

Будучи подростком, одно лето ему пришлось работать на нескольких работах, чтобы заработать достаточно денег и оплатить взносы в арт-программу, в которой от него требовали участвовать. Всё в Сообществе Христа мотивировалось стыдом, чувством вины и угрозой остракизма. Это сильно повлияло на него и сформировало его отношения с людьми, поэтому в результате он ушел из SACC (Группа коллективной взаимопомощи в Сан-Антонио). Мне очень повезло, что я смогла построить отношения с ним.

Воспитание в секте - по сути в маленьком обществе с культурными нормами, отличными от наших - позволило Аарону увидеть и лучше выявить нормы и качества нашего общества, которые нам труднее  осознать, потому что мы к нему приучены. Он мог видеть скрытую фашистскую логику и культоподобные тенденции, с которыми мы сталкиваемся каждый день.

Он всегда скрывал информацию про своё прошлое и делал все возможное, чтобы не врать. Можно вспомнить, как он говорил «типа» или «что-то в этом роде» каждый раз, когда его спрашивали, не играл ли он в театре или в музыкальной группе.

Когда Аарон жил там, он был настоящим верующим, участвовавшим во всяких постыдных травмирующих ритуалах. Он был полностью погружен в ту реальность. Тот факт, что он смог уйти от этой идеологии, и интуитивное понимание разрушительности этого сектантского мировоззрения было одной из факторов, который сделал его столь принципиальным и преданным делу уничтожения иерархий.

Время, когда он изменился

Мы переписывались, и я обвиняла его в том, что он пишет как гетеросексуальный мужчина (кем он и являлся). Он никогда не использовал смайлики, заменяющую их пунктуацию, или такие обозначения смеха как lol.  Это невероятно раздражало. И он предпринимал усилия и делал все это после того, как я попросила.

Однажды у нас с Аароном был политический разговор про этику потребления и производства мяса. Как у бывшего вегана, у меня было много аргументов, как и у него. В какой-то момент разговор перешёл на растения, и Аарон заявил, что считает растения лишь биологическими машинами, недостойными защиты, в отличие от чувствующих животных. Я была шокирована. Я сказала ему, что он не прав, чтобы углубиться в тему, я предложила ему прочитать Braiding Sweetgrass, как обычно говоришь людям почитать книги, но не ждёшь, что они их на самом деле прочитают. Наш разговор, кажется, повлиял на него, и возобновлялся ещё пару раз в последующие недели. По дороге до Огайо он прослушал Braiding Sweetgrass, и писал мне про неё. Книга ему очень, очень понравилась. Я думаю, она изменила некоторые его взгляды на мир.

Принципиальный

Аарон видел иерархию, несправедливость и свою роль в этой системе, ненавидел ее. Он чувствовал вину из-за среды, в которой он вырос – вина была основной эмоцией, через которую он взаимодействовал с большинством вещей. Мне очень жаль, что ему не удалось полностью исцелится от неё. 

Он очень любил своих кошек. Противоречие владения тем, кого ты любишь, мучило его. Он постоянно думал, как лучше преодолеть отношения доминирования, завершить контроль над ними. Я видела, как это реально расстраивало его.  

Аарон отказывался говорить такие слова, как «сумасшедший», «невменяемый» в связи с их эйблистскими корнями, и ловил меня на постоянном использовании слова «убогий». Он не говорил слово «трахаться», потому что он видел в нем корни мизогинии и гетеро-патриархата.  

Аарону так же не нравилось слово «демократия» из-за причин, о которых долго рассказывать. Мы много спорили об этом.

Аарон удалил Signal до самосожжения.  Это был его последний акт безопасности и любви к своим товарищам.

Эксперты

Я была очень ранимой и открытой с Аароном, и  очень горжусь этим. Уязвимость строит доверие, углубляет наши связи: это что-то, что я стараюсь улучшить в себе. С этой целью я хочу поделится отрывками из писем, которые я написала Аарону:

«Все наши отношения меняют нас, формируют нас. Когда я смотрю на людей, которых люблю, с которыми у меня доверительные, любящие отношения, я могу обозначить, как они меня поменяли. Манеры, привычки, формы речи или мировоззрение, которые я взяла из них. Это заставляет меня чувствовать гордость и благодарность. Нет сомнений, что ты уже изменил меня. Но я чувствую печаль из-за потери того, как ты мог бы меня еще поменять…»

«Мне бы хотелось узнать тебя получше. Есть столько вещей, которые я хотела бы узнать про тебя, и столько вещей, которые хотела, чтобы ты знал про меня. Мне бы хотелось видеть продолжение твоего политического развития, и я бы хотела, чтобы мы влияли сильнее на развитие друг друга. Я хотела бы, чтоб ты сделал меня лучшей революционеркой. Я хотела бы видеть тебя в борьбе, научиться бороться рядом и вместе тобой. Я хотела бы, чтобы ты был здесь.»

«Я представляю тебя здесь. Размышляя, я представляю тебя здесь, но не так, как я знаю тебя. Я представляю тебя здесь свободным. Свободным от военного рабства. Мне очень радостно представлять тебя свободным, в борьбе, представлять твою радость».

Заключение

Я думаю, будет трудно оплакивать его потерю, не находясь рядом с его телом. Не испытывая физически и психологически эффект от нахождения с его телом после его ухода.

Я чувствую себя маленькой и подавленной масштабом и инерцией системы, против которой мы воюем. Я чувствую себя маленькой и беспомощной перед лицом этих систем, которые существуют на протяжении сотен лет, и скорее всего, будут существовать еще сотни. Я обычно чувствую совершенно противоположное, но в данный момент я чувствую себя очень маленькой. Как нам в этом мире найти покой, который не являлся бы пособничеством этой системе? Я надеюсь, Аарон нашел его.

Но волна поддержки и скорбь от вас и моих товарищей со всей страны были огромны, и я на самом деле в восторге. Я часто говорила Аарону, как иногда меня до слёз охватывает восторг и любовь при мысли о моих товарищах. В последние дни ваша поддержка доводила меня до слез много раз. У меня нет слов выразить, как сильно я вас люблю. Я просто в постоянном и чистом восторге.

Из завещания Аарона:

«Я прошу прощения у моих братьев и друзей, что ухожу так. Конечно, если я бы на самом деле жалел, я бы не делал этого. Но машина требует крови. Всё это несправедливо».

«Я желаю, чтобы мои останки были кремированы. Я не желаю, чтобы мой прах был развеян или захоронен, так как мое тело не принадлежит ни к какой точке мира. Если придет время, когда палестинцы снова  возьмут под контроль свои земли, и если тем, кому эта земля родная, будет отрыта эта возможность, я бы хотел, чтобы мой прах был развеян в свободной Палестине».

---

The Empire Raised Me

A Poem from Anansi’s Library

I was a soldier for her before I knew her name
Raised to die before I fully knew mine
Crafted by hand for eternal war
Raised for combat as the empire’s ward
I was raised a soldier
I was built for bowing down
To drop to my knees and worship at the sound of
Blood money capital and oil king’s crown
Obey our enforcers, pray to our flag
Our god is the state and war is her ballad
And you were raised a soldier
Stay your tongue child keep silent I beg
Don’t you know that our god can look into your head
See thoughts and images
Fears and dread and shape it all into will
Ask too many questions
Look through the fog
Set truth to deception and raise up the mob
Fight for real justice and soon you will see
The beauty of our weapons pointed straight at you and me
In the end this state knows no loyalty
For we were both raised soldiers
Peer through the windows and watch every street
Heed George Jackson’s words
Watch the pigs and never sleep
A muzzle in tall grass
A flashbang in the dark
Bombs for the masses
Soon the fires will start
A stalker in the nighttime
A predator
A drone
Tear gas and flames
Jack boots in your home
Door-to-door searches
To your knees dropping atone
Fearful and wordless we all look on
Toward the burning of Rome this can only progress
Toward panic in the streets
Police violence and unrest
Desperate riots to escape the cruelty
While the guilt is placed square on the shoulders of those in need
Fighting for justice is the greatest of sins
Punished by death since the empire began
And I was raised a soldier
Now the muzzle is at my back
The boots are at my door
The guns are all racked
And like my ancestors before
A hail of bullets will set me free
Express one day delivery
From your state god to thee
Expect from your lord no loyalty
For I was raised a soldier

---

Thanks to Avtonom.org for this translation.